[doriat]

Автор: cham_stories

Путь расставания

Путь расставания

Легкий ветра вздох
Только долгий путь
Искры на ветру
Горечь на губах
Смерти нет
(с) Тэм.

* * * * *
Неторопливо течет беседа в Тронном Зале Менегрота. Журчат подземные ручьи, чьи русла выложены мрамором и гранитом, поют мои соловьи на малахитовых буках, принимают корм из рук моих девушек.
- Сердце мое неспокойно, когда я думаю о Лутиэн, - говорит Эльвэ, ловя мою руку на лету, словно бабочку, - она не танцует перед нами, как прежде, предпочитает петь на полянах, словно избегает нас…
- Сейчас весна, - возражаю я. – Разумеется, зеленые луга и ручьи милее ее сердцу, чем каменный подземный дворец.
Аланиэль вышивает подол будущего платья – листья, цветы, деревья.
- Давно уже не слышно вестей из Гондолина, - говорит Мэльдор.
Лантар подходит ко мне, сжимая в теплых ладошках ящерицу, которую она увидела неподалеку.
- В соседнем королевстве, в Нарготронде, поселились феаноринги, - говорит Маблунг. – Я бы поостерегся, государь мой Элу. Я не доверяю им…
Галадриэль поет о Благословенной Земле, о мудрости валар, о свете Дерев.
- Но все же, как бы ни прекрасно было там, на Западе, - говорит она, - моя жизнь напоминала золотую клетку.
Маблунг хмурится, вспоминая Ангбанд, Обитель Врага, вспоминая пепел и смрад над Тангородримом, вспоминая Сильмариллы.
- На этих Камнях проклятие, - говорит он. – Я бы поостерегся даже думать о них, а не то что желать.
- В них заключен свет двух священных Дерев, - молвлю я. – В них, и более нигде. На самих Камнях нет проклятия. Но будет проклят тот, кто возжелает их.
Келеборн улыбается.
- Даэрона давно уже не видно, - говорит он. – Я заметил, что он реже стал петь свои песни, заметил, что он ищет уединения и бродит по прохладным лесам Нэльдорета со своей флейтой. Словно какая-то тайна гложет его, и не может он признаться в своих чувствах. Возможно… если бы я не знал его столько лет, я бы предположил, что он влюбился.
- Я думаю, не стоит говорить о Даэроне, когда он не с нами, - укоряет его Мэльдор.

Они вошли вдвоем – Белег Тугой Лук, стройный и гибкий, как молодое деревце, и Нимлот, чьи черные косы туго заплетены на затылке.
- Мой король! – докладывает Белег. – У наших северо-восточных границ замечено странное существо. Леди Нимлот увидела его первой, я же не сумел разглядеть, потому что вызывал стражу, но к тому времени, когда мой отряд прибежал, оно уже скрылось.
Маблунг выступает вперед:
- Странное существо?
- Да, - отвечает Нимлот. – Я никогда прежде не видела ничего подобного.
- На что оно было похоже? – в голосе мужа опасения и любопытство.
Нимлот некоторое время думает.
- Более всего оно было похоже на эльфа, - наконец произносит она. – Но я уверена, что это не был кто-то из наших сородичей.
- Что делал тот, кто похож на эльфа? – беспокоится Маблунг.
- Он долго наблюдал за нами. Хотел подойти к Завесе, но был отброшен.
- Я хотел пристрелить его, - вступает в разговор Белег, - но существо уже скрылось, когда я вернулся.
Маблунг обращается к Эльвэ:
- Государь, прикажете усилить дозоры?
- Ты не доверяешь Завесе Мелиан, которая берегла нас все эти годы? – спокойно спрашивает король Дориата.
- О нет, государь, - кланяется Маблунг. – Но я, как и раньше, призываю вас к осторожности и предусмотрительности. Существо, кем бы оно ни было, не превзойдет в волшебстве Владычицу. Но мои воины смогут подстрелить его – его или их, если их вдруг окажется много.
Маблунг явно чем-то встревожен. Он был встревожен утром, он беспокоится сейчас. В чем причина?
- Знаете, - задумчиво произносит Мэльдор, сын Лэнвэ, - мы в Оссирианде слышали о созданиях, ликом и образом подобных деревьям; они могут передвигаться сами по себе и говорить… возможно, у границ было одно из этих созданий?
- Леди Нимлот говорила, что он похож на эльфа, - возражает Маблунг. – Вряд ли она могла принять за эльфа говорящее дерево.

- Мне сказали, что здесь говорили обо мне, - улыбается одними губами менестрель.
- Мы волнуемся о тебе, вот и все, - отвечает Элу. – Развей наши сомнения, убеди нас, что Даэрон по-прежнему счастлив… или поведай, как мы можем помочь тебе.
Даэрон молчит, отводит взгляд, дрожащими руками поправляет волосы на висках.
- Ты прав, мой король, - наконец произносит он. – Рано или поздно я должен был сказать, и говорю сейчас.
Его потемневшие глаза поворачиваются ко мне.
- Ты ведь знаешь уже все, Владычица?
Я улыбаюсь.
- Скажи это сам.
- Я влюблен, - слова его падают хрусталем на пол, переливаются радугой, звенят.
- Но разве любовь не должна приносить радость? – улыбается Эльвэ.
Я смотрю на него. Супруг мой. Я люблю тебя, я избрала тебя, наша любовь крепче всех остальных уз, связывавших нас, и будь трижды благословенно счастье быть с тобой, говорить с тобой, обнимать тебя. Не сравнится с этим счастьем блаженство Валмара, свет Дерев, мудрость Великих.
- Король мой Элу, много столетий пережила наша дружба, - продолжает Даэрон. - Я шел рядом с тобой в великом Походе. Я отказался уплыть в Блаженный Край без тебя. Я первым нашел тебя в зачарованном лесу, где стоял ты рядом с Владычицей. Я видел рождение твоей дочери… а теперь… теперь я полюбил ее.
Флейта танцует в его длинных сильных руках, переливается звездопадом его блестящий черный плащ.
- Я всегда пел о жизни, о любви, о тайнах, о разлуке… Но силу моих же песен смог оценить, только полюбив сам.
- И кто же та, что пронзает мукой твое сердце?
- Это твоя дочь, государь. Ее облик вижу я во снах, на звук ее голоса отвечает мое сердце, к ее ногам я хочу припасть и не подниматься никогда. И я так… потерян. Я задаю себе сотню, тысячу вопросов, представляю наш разговор, мучаюсь, играю словами, звуками, строчками – но ни одно из них не в силах поведать то, что я действительно чувствую, и бесполезные слова лишь складываются в очередную песню.
Я улыбаюсь. Я прихожу на помощь.
- Зачем мучиться сотней вопросов, когда надо задать всего один?
Даэрон поднимает на меня глаза; я чувствую его благодарность и облегчение, я сумела помочь ему, сумела разрешить его сомнения, указала верный путь.
- Но что будет, если не на тебя падет ее выбор? – спрашиваю я. – Сумеешь ли ты согласиться с ним, смириться, уйти?
Он молчит, гаснет, замирает, и лишь ресницы дрожат на его лице.
- Я не знаю, Владычица… мне трудно даже представить такое.

В Залу неслышно входит Лутиэн, становится за спиной Даэрона. Он не замечает ее. На плечах у дочери расшитый золотой нитью плащ, в руке она держит дорожный мешочек. Она снова хочет уйти из дворца.
- Даэрон, спой песню о мотыльке, - просит Галадриэль.
Менестрель перебирает струны лютни, пытается вспомнить.
- Которую?
- Воистину, - юный Мэльдор подмигивает Маблунгу, - наш певец сложил столько песен, что уже не помнит их всех!
Эльфы звонко смеются.
- Возможно, придет день, когда мы сами будем напоминать Даэрону его же стихи, – говорит Маблунг.
- О, ничего удивительного! – восклицает Эльвэ. – Однажды мне пять раз рассказывали мою же собственную шутку, и только на пятый раз я запомнил, что она моя!
Эльфы смеются еще сильнее, заполняя радостью каменные чертоги. Даже Даэрон улыбается, берет несколько аккордов и начинает петь – низко, едва слышно, таинственно.
- Он умен, талантлив, смел, - говорит мне муж. - Он был бы достойным избранником для нашей дочери.
- Избранником нашей дочери станет только тот, кого она сама изберет себе, - возражаю я.
- Истинно так. Однако…
Голос Даэрона делается громче, уводит путеводной нитью к любви, сочувствию, помощи, связывает в единый круг, дрожит и распрямляется.
Лутиэн уже нет.

Дверь с шумом распахивается. Это Даэрон, он бежит к нам, он задыхается, на его щеках жар оставил две красные полоски.
- Владыка! Владычица! – менестрель падает на колени, теребит флейту, громко и хрипло дышит.
Предчувствие беды пронзает меня.
- Простите меня, - говорит он.
- Что случилось, Даэрон? – спрашивает мой муж. – Что ты увидел, что ты узнал, почему…
- Я видел принцессу, - перебил его песнопевец. – Я гулял в северном Нэльдорете, искал уединения, слушал песни лесных ручьев. И там… на поляне… - слова с трудом вырываются, с трудом обретают форму, настолько увиденное поразило его, - я видел… я видел человека.
Человека?!
- Человек был страшен, грязен, похож на медведя. А принцесса Лутиэн… она… о, она вела себя с ним так, что сразу было видно: они знакомы не первый день!
- Как человек смог пробраться через Завесу? - медленно произносит Тингол. – Как долго он уже находится в моих владениях?
Онемение снизошло на меня. Ничто злое не являлось под прохладную сень лесов моего королевства, ничто не тревожило мои сны и видения – я могла поклясться, что смертный не замышлял дурного. Но как он сумел? Он превзошел мою могущество? Или…
- Он угрожал моей дочери? Была ли опасность для нее? – продолжает Элу.
- Нет. Впрочем, я не уверен… Принцесса была очень разгневана, увидев меня…
- Белег! Приведи его ко мне! – приказывает Элу, и его голос разносится по Залу, проникает во все углы, отражается эхом на лестницах. – Ты слышал меня? Приведи сюда этого смертного, осмелившегося свободно расхаживать по моей земле! Приведи его ко мне, добровольно или силой, свободным или в кандалах, молчаливого или стонущего, стоящего на двух ногах или ползущего по земле, приведи его! Посмотрим, так ли он будет храбр, когда предстанет перед лицом Владыки!